Экс-врач футбольной сборной Беларуси – о тонкостях работы: уметь нужно все, зашивать на поле – моветон (а потом нужна прививка), игрокам нельзя помогать товарищу

Клубный доктор – важная часть современного футбола. Он контролирует состояние игроков, а во время матчей должен быть готов ко всему, что может случиться с теми, кто на поле. Как действовать в критических ситуациях? Что лежит в сумке, с которой врач бежит на газон? А может ли он прямо на месте провести операцию?

Telegram-канал «О, спорт! Ты – мир!» задал вопросы о специфике работы Андрею Ясюкевичу, который был врачом в «Торпедо-БелАЗ», молодежной сборной Беларуси и националке. Специалист в свое время окончил субординатуру по детской хирургии, проходил ординатуру по травматологии и ортопедии, после этого работал детским травматологом-ортопедом и больничным хирургом, а затем 18 лет посвятил футболу, откуда ушел в 2021 году.

– Чтобы попасть в футбольный клуб на должность врача, достаточно окончить медицинский университет?

– После окончания университета все врачи проходят специализацию и начинают работать по ней – как хирурги, травматологи, гинекологи и так далее. Если есть желание попасть в спорт, обязательно нужно пройти переподготовку на врача спортивной медицины. Сейчас это можно сделать на базе РНЦП спорта, там раз в год проводятся четырехмесячные курсы. В прошлом году, например, группа на них была полная – 20 человек.

Врачи спортивной медицины могут работать в разных видах спорта в клубах и сборных, в РНПЦ спорта, областных или районных диспансерах. Если спортивному клубу требуется такой специалист, то чаще всего подают заявку в РНПЦ, а оттуда поступает предложение врачу. Могу сказать, что сейчас нет очередей из специалистов, которые хотели бы работать в командных видах спорта Беларуси. Дефицит кадров есть везде: футбол, хоккей, баскетбол и так далее. Причин этого много, но озвучивать их не хочу.

– Насколько сильно спортивная медицина отличается от обычной?

– Главное отличие – это тактика ведения пациента-спортсмена. Спортивная медицина не использует длительные периоды неподвижности при травмах. Специалисты стараются в максимально сжатые сроки вернуть спортсмена к профессиональной деятельности, то есть не просто вылечить заболевание или травму, а еще и восстановить утраченную функцию. У врачей, которые работают в клубах, на принятие решений во время тренировок и особенно матчей намного меньше времени, чем у коллег не из спорта.

Также спортивные врачи должны обладать более широким спектром медицинских знаний. Это не просто витаминку дать, применить заморозку или ранку йодом помазать. Это как в былые времена земской доктор, который был единственным представителем медицины, например, в деревне – и принимал роды, и удалял аппендициты, и лечил черепно-мозговые травмы. Врач спортивной медицины должен консультировать по всем спектрам вопросов: терапевтическим, хирургическим, ортопедическим, урологическим. Например, футболист жалуется на боли в животе – в таком случае нужно знать и уметь определить острую хирургическую патологию, требующую срочной госпитализации.

При этом такому врачу нужно обладать широким спектром практических навыков, а еще быть хорошим психологом. Понятно, что не всегда компетенции хватает, поэтому можно обратиться за консультацией к узким специалистам, и это нормально, этого не нужно стесняться. Однако решение о трудоспособности атлета принимает врач спортивной медицины.

Я, например, лечил травмы, ушибы, гематомы, разрывы связок. Были самые разные проблемы – аппендицит, кишечная непроходимость, геморрой, ушиб почек, конъюнктивит, микоз, псориаз, анафилактическая реакция, коронавирусная инфекция и пневмония, и этот список можно продолжать еще очень долго. Было у меня два пациента, хоккеист и футболист, с интересным случаем – периферическим вестибулярным синдромом (проявляется в виде головокружения, рассеянности взгляда, изменения пульса, ритма дыхания, нарушения равновесия, тошноты, бледности – прим.). Это редкая патология, которая может возникнуть у спортсменов, когда они выполняют много падений, кувырков. В тех случаях я прибегал к помощи еще и неврологов. Но врач команды – это профпатолог, пациента он будет наблюдать ежедневно до победы. А узкий специалист проконсультировал и все, у него следующий пациент.

– Врач спортивной медицины, если захочет уйти из спорта, может устроиться на любую должность в больнице?

– Нет. Например, у меня специальность – травматолог-ортопед, потому терапевтом я работать не смогу. Да и учеба по своей специальности еще потребуется.

– Расскажите, что в сумке у спортивного врача?

– Сумок несколько: для сборов, для тренировок на натуральном поле, на синтетике, в зале, для матчей на определенном покрытии. Плюс набор врача меняется в зависимости от поры года. Но, конечно, базовые средства одни. Понятно, это расходный материал для оказания помощи спортсменам и их подготовки: тейпы, бинты, марли, вата, зеленка, перекись водорода и так далее. Есть лекарства от простудных заболеваний, минимальный набор желудочных средств, от аллергии, противовоспалительные препараты.

Также в сумке должны быть средства для оказания экстренной помощи на тренировках или на сборах, когда рядом нет скорой помощи. У меня, например, была ларингеальная трубка для искусственной вентиляции легких. Также у врача обязательно должен быть воротник Шанца, который используется при травмах головы или подозрениях на перелом шейных отделов позвоночника, шины, которые используются при подозрениях на перелом верхних или нижних конечностей. Врач, работающий в спорте, обязан уметь накладывать шину.

– Зимой в сумке больше препаратов, чем летом?

– Как правило, да. Зимой лежат средства для защиты кожи, например, от обморожения – от банального «Пантенола» до лубрикантов. Там же средства для предупреждения мозолей, которые являются огромной проблемой начала футбольных сборов из-за использования новых бутс и холода. Есть так называемая «искусственная кожа» – она накладывается на поверхности тела, которые контактируют с обувью. Также у меня всегда был с собой минимальный хирургический набор для первичной обработки ран, средства, которые можно использовать при рассечении: нитки, ножницы, зажимы, иглодержатель и так далее. Но даже если на поле приходится зашивать раны, все равно необходимо отправить спортсмена в медучреждение для прививки от столбняка – футболисты контактируют с травой, землей, а она может быть инфицирована.

– Часто ли спортивные врачи зашивают раны прямо на поле?

– Я так делал один раз – когда работал в дубле МТЗ-РИПО, мальчику рассекли бровь, я прямо на поле наложил три шва, и он дальше играл. Просто по молодости насмотришься фильмов и думаешь, что круто, когда прямо на поле проводишь такие манипуляции. Но ничего крутого, ерунда, бред полный. Можно обработать рану, наложить давящую повязку и в перерыве или после матча сделать, не торопясь, первичную хирургическую обработку в раздевалке, в спокойной обстановке.

Коллеги в хоккее, например, с рассечениями сталкиваются часто, и зашить в раздевалке рану – обычное дело, игрок после этого продолжает матч. Один мой коллега даже перелом носа вправил в перерыве после кулачного поединка – и хоккеист, которому исключили черепно-мозговую травму, продолжил игру. Но там есть возможность снять спортсмена с игры и вернуть обратно, в футболе все-таки по-другому.

Есть, кстати, специальные аппараты, которые с помощью скрепок делают шов, зашивают рану. Но я только пару раз в жизни такими пользовался – мне проще традиционными методами.

– Бывали ли в вашей практике более серьезные и тяжелые случаи?

– Были, например, перелом костей основания черепа, переломы височных костей – три случая за 18 лет практики. Такое происходит при столкновении головами с соперником либо партнером. К счастью, в тех случаях все обошлось, никто из пациентов сознание надолго не терял. С поля футболистов госпитализируют, проводится рентгенограмма костей черепа, потом – консультация невролога и наблюдение профильных специалистов в условиях стационара.

Недавно в «Торпедо-БелАЗ» был случай, когда один футболист столкнулся с соперником, как итог – перелом лобной пазухи, сотрясение мозга. При этом футболист находился в сознании и был абсолютно адекватен. Футболисту на поле оказывал первую помощь врач, который работает в клубе, плюс дежурная бригада скорой помощи. Но именно спортивный врач в кратчайшие сроки должен принимать решение, снимать ли футболиста с игры, и еще проследить, чтобы никто, кроме доктора, не прикасался к игроку в такой ситуации. Такие моменты, к слову, даже обозначены в рекомендациях УЕФА. Во многих раздевалках на международных играх можно встретить плакаты, где сказано, что должен делать футболист, если получил травму головы, или как должны действовать другие игроки.

– Что вы скажете о ситуациях, когда на поле футболисты засовывают пальцы в рот партнеру по команде, чтобы предотвратить западание языка?

– А потом еще пресса пишет, что, как в мультике о Карлсоне, произошло чудо – друг спас жизнь другу. Никто посторонний не должен засовывать пальцы в рот и делать какие-то манипуляции, как-то ворочать. Все это большая глупость. Доктор быстро добежит до футболиста и мгновенно оценит ситуацию, сделает все сам.

– То есть те футболисты, которые пытаются сами спасти игрока, поступают неверно?

– Конечно, неверно. Более того, своими действиями они могут навредить, сделать только хуже. Представьте, у футболиста поврежден шейный отдел позвоночника, игрок лежит. А в это время подбегает его партнер по команде и начинает крутить голову вправо-влево. Можно вызвать смещение позвонков – и тогда исход будет печальный. К счастью, такие случаи, когда игрок после столкновения теряет сознание, крайне редки, но о них тоже не стоит забывать. И следовать рекомендациям УЕФА, о которых я уже говорил.

– Были у вас случаи, когда игроки теряли сознание после столкновений?

– Были кратковременные потери сознания, но все заканчивалось благополучно. Я выбегал и смотрел сразу, есть ли где-то кровотечение, какая часть головы повреждена. Если игрок без сознания, то нужно оценить дыхание, свободны ли дыхательные пути, проверить зрачки, для чего у врача должен быть специальный фонарик, потом надеть воротник Шанца. Дальше на носилках игрока выносили с поля, а там ему оказывали помощь уже медики из скорой.

– А если их нет?

– В таком случае за пределами поля проводится повторная оценка состояния спортсмена, оказывается необходимая первая врачебная помощь и вызывается скорая помощь. Спортивный врач все это время должен следить за дыхательной и сердечно-сосудистой системами игрока.

Все прекрасно помнят чемпионат Европы в 2021-м, где прямо на поле сознание потерял датчанин Кристиан Эриксен. Да, там дежурила скорая помощь, но пока решались вопросы по вывозу игрока с поля, спортивные врачи осуществляли закрытый массаж сердца футболисту, делали искусственное дыхание. Этими навыками, к слову, должен обладать каждый врач, независимо от сферы деятельности.

– Если у игрока на тренировке останавливается сердце, скорую ждать долго, что должен делать врач клуба?

– Все то же самое, сколько бы времени ни понадобилось. Врач должен поддерживать жизненно важные функции – дыхание и кровообращение. Если этого не делать, то пациент умрет. При таких состояниях, пока едет скорая, спортивный врач должен делать закрытый массаж сердца и искусственную вентиляцию легких. Либо рот в рот, либо с использованием трубки и мешка Амбу – вставляешь трубку в рот, надеваешь мешок и качаешь. Желательно, конечно, это делать вдвоем, потому что все манипуляции одному провести сложно, тем более в кратчайшие сроки.

К счастью, такие случаи очень и очень редки. Тем не менее подобными навыками врач спортивной медицины также должен обладать. И эти навыки постоянно нужно освежать. Я сам был на курсах по оказанию экстренной помощи лет пять-семь назад, а сейчас понимаю, что нужно еще раз. Когда ты не пользуешься этим каждый день, то многое забывается.

– Бывали в вашей практике случаи, когда вам приходилось в буквальном смысле спасать футболистов?

– Прямо таких экстремальных, когда еще минута – и все, к счастью, не было. Случалось, что игроки на поле получали черепно-мозговые травмы, но тогда под боком была скорая, поэтому мне нужно было оценить обстановку, поставить предварительный диагноз и передать игрока медикам. Были переломы бедра, открытые переломы голени. Внешне это выглядит страшно, но все решаемо, жизнедеятельности не угрожает. У игроков были солнечные, тепловые удары. Как-то футболист терял сознание, и у него была температура почти 43 градуса.

Был как-то случай, когда мы летели с командой в самолете, где давали красную рыбу. У футболиста случилась выраженная аллергическая реакция на эту рыбу – начался отек Квинке. Ввел гормональный препарат – все прошло. По приезду провели необходимые анализы, клиническое наблюдение и все закончилось хорошо.

– Первая самая тяжелая травма, с которой вам пришлось столкнуться в футболе?

– Перелом височной кости. Это было спустя год после начала работы в футболе. Два футболиста боролись за мяч наверху, один сыграл в мяч, а второй ударил соперника в голову. У игрока появилась вмятина в черепе. При этом пациент был в сознании, хорошо себя чувствовал. Оказал первую помощь, потом игрока госпитализировали. На следующий день у футболиста началась головокружение и рвота, как при черепно-мозговой травме. Нейрохирурги наблюдали десять дней, потом игрока выписали, все закончилось благополучно.

Честно, видеть это все тогда не было страшно. Куда страшнее потом, когда осознаешь, чем все могло закончиться. А итог при определенных обстоятельствах мог быть самым страшным. Признаюсь, всегда есть волнение при таких обстоятельствах, даже после многих лет карьеры. Но главное – это волнение преодолевать, потому что можно допустить ошибки.

– Можно ли сказать, что в определенных моментах спортивный врач намного важнее, чем бригада скорой помощи?

– Так категорично я бы не говорил. Не зря же на матчах сейчас присутствуют две бригады скорой помощи, не зря же УЕФА требует, чтобы стадионы были оснащены, например, дефибрилляторами, средствами для искусственной вентиляции легких. И спортивный врач, и обычный играют, можно сказать, одинаковую роль. Просто у медика, который работает на поле, всегда должна быть связь со скорой и ближайшими клиниками, куда можно отправить пациента. И у него меньше времени на принятие решений.

– Но за здоровье атлета, если с ним что-то случается, в первую очередь отвечает спортивный врач.

– Естественно, потому что именно спортивный врач первым и оказывает помощь. И нужно это делать максимально быстро. Был случай, когда Жозе Моуриньо тренировал «Манчестер Юнайтед». В команде работала женщина-физиотерапевт. В одной игре, которую я смотрел, специалист отработала в своей ситуации квалифицированно, но потратила чуть больше времени, чем обычно требуется, на то, чтобы решить, может футболист продолжать игру или нет. В итоге Моуриньо настаивал, чтобы врача уволили, правда, не помню, чем кончилось.

К слову, если футболист в сознании, то врач при своем решении, конечно, должен прислушиваться к спортсмену, к тому, что он говорит о своем самочувствии.

– Есть ли у врачей, работающих в футболе, какой-то дедлайн для принятия решения, может ли игрок продолжить матч?

– Регламентированного дедлайна нет. В каждом случае нужно руководствоваться обстоятельствами и здравым смыслом. Например, у игрока рассечение – нужно наложить тугую повязку. Но на это могут влиять даже погодные условия – дождь, мороз, из-за которого у врача замерзают пальцы. Впрочем, если врач опытный и квалифицированный, он все равно справится быстро.

– То, что лежит в сумке врача, покупается за счет клубов, или специалисты что-то докупают сами?

– В любом случае врач что-то докупает за свои деньги. Я люблю, например, пользоваться удобными для меня средствами, препаратами, которые не входят в перечень обязательных закупок. В таком случае покупаю сам. Вообще у УЕФА есть регламентированный перечень того, что должно быть в сумке, но определенные вещи каждый врач подбирает под себя сам.

– Спортивный врач должен обладать знаниями и по допингу?

– В обязательном порядке. И УЕФА проводит соответствующие курсы, и беларусское антидопинговое агентство. В этом плане ведется большая работа, потому что списки препаратов ежегодно обновляются, и врачам также нужно обновлять знания. При этом я не говорю, что мы обязаны знать все наизусть, да это и нереально, но тут интернет в помощь.

– Были в вашей практике скандалы с допингом?

– Скандалов не было. Неприятные ситуации случались, но о них говорить не хочу.

– Сколько врачей должно быть в футбольном клубе?

– Десять, как в «Манчестер Юнайтед» :). Если серьезно, в основной команде в идеале должны быть два доктора, три массажиста, обученные физиотерапии, плюс один реабилитолог, который помогает восстанавливаться после травм. В сборной Беларуси, где я отработал много лет, было два врача, два массажиста и реабилитолог – мануальный терапевт.

Еще один человек, который, с моей точки зрения, крайне необходим, с которым спортивному врачу нужно тесно взаимодействовать – это шеф-повар. Правильное питание спортсмена – один из важных компонентов его профессионального долголетия.

Фото: torpedo-belaz.by, onliner.by, sports.ru