50 лет назад на ОИ с 10 товарищами погиб юный претендент на медаль из Минска – тогда Германия провально среагировала на теракт и только сейчас платит за это компенсацию
Родственники Марка Славина не могут поделить деньги.
5 сентября 2022-го президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер много раз говорил, что ему стыдно. Происходило это на территории военно-воздушной базы в Фюрстенфельдбруке неподалеку от Мюнхена. А обсуждались события 50-летней давности – захват палестинскими террористами членов израильской делегации на ОИ-1972. Штайнмайер попросил у израильтян прощения за недостаточную защиту их соотечественников и слабое дальнейшее информирование о произошедшем – только сейчас, спустя 50 лет, обещано полностью обнародовать материалы дела.
Незадолго до президентской речи, лишь 31 августа этого года, Германия наконец достигла соглашения о компенсации родственникам погибших тогда 11 спортсменов, тренеров и судей – в общей сложности 28 миллионов евро. Однако и в этом вопросе случился скандал – из-за того, кто должен получать компенсацию за борца Марка Славина. Его родители давно умерли, а жены и наследников у молодого человека появиться не успело. Зато Марк был старшим из четырех детей в своей семье – и теперь с самой младшей сестрой Микой, которая может получить всю сумму, за деньги борются оставшиеся двое, Тали и Элик. Тали уже наняла адвоката и обратилась к немецким властям в попытке оспорить их решение.
В семье эмигрантов Мика родилась уже на территории Израиля. А Тали, Элик и Марк Славины – в Минске.
Будущий борец появился на свет в начале 1954-го. В семье давно мечтали о наследнике – дедушка и бабушка Марка по матери много лет пытались, но у них рождались лишь девочки, младшая – незадолго до внука. Чтобы мать Марка не отрывалась от работы, мальчика фактически вскормила бабушка. Славину рано пришлось стать взрослым – и чтобы помогать семье по хозяйству, например, рубить дрова, и чтобы постоять за себя и младшего брата в среде насмешек, которыми остальные подростки щедро «одаривали» евреев. Говорят, для этого Марк и решил записаться в спортивную секцию – сначала на бокс, но вскоре его убедили перейти в греко-римскую борьбу. Близкие вспоминали, что парень был развит не по годам – и быстро начал побеждать более старших противников. В 1971-м, в 17 лет, Марк выиграл юниорский чемпионат СССР, вскоре поступил в минский институт физкультуры и рассматривался вполне возможным кандидатом на поездку на ОИ-1972.
Однако жизнь в постоянных придирках к национальности была Славину противна. В тот момент советские власти как раз ослабили требования к разрешению на эмиграцию. Как только ему исполнилось 18, он огорошил семью – сообщил, что подал документы на выезд в Израиль. Однако вскормившая его бабушка быстро ответила – тогда поедут все, кто сумеет. Из большой еврейской семьи получить все необходимые штампы и визы удалось 17 людям – весной 1972-го СССР выпустил их на поезде до Вены.
Прибыв в Тель-Авив, Марк тут же пошел в местный борцовский клуб и заявил, что является чемпионом Союза. Когда в проверочных схватках новичок практически раскидал всех сильнейших в городе, израильтяне поняли, что им сильно повезло. Для финальной проверки из Франции выписали Даниэля Робина, вице-чемпиона ОИ-1968 – Славин победил и его. Включение Марка в состав Израиля на грядущие Игры в Мюнхене было решенным делом. Тренер Моше Вайнберг верил, что его подопечный возьмет там медаль.
Марк Славин (справа) и Моше Вайнберг
В 1967-м Израиль установил контроль над Западным берегом реки Иордан – и жившие там палестинские арабы, в том числе боевики, массово бежали в Иорданию. Этому государству ситуация не понравилась, и в сентябре 1970 года оно военными методами выгнало из страны около 150 тысяч нежданных переселенцев дальше, в Ливан, при этом погибло до 10 тысяч человек. Боевики поставили себе задачу отомстить и Израилю, и Иордании – новую организацию для этого символически назвали «Черный сентябрь».
Федеративная республика Германия, собиравшаяся принимать Олимпиаду в 1972-м, решила сделать ее максимально далекой от «гитлеровской» в 1936-м. В Мюнхене были провозглашены «Игры счастья и радости». Приезд делегации из Израиля, в которой были и узники концлагерей, должен был подчеркнуть полный отказ Западной Германии от нацистского прошлого. Для Игр были выстроены стадион и Олимпийская деревня через шоссе друг от друга – дизайнеры привнесли туда много символов стремления в будущее. Ничто не должно было омрачить спортивный праздник.
В 1971-м в ФРГ было убито несколько иорданских бизнесменов, а в 1972-м – устроен взрыв на гамбургском заводе, поставлявшем электронику в Израиль. Причастность «Черного сентября» была очевидной. Организаторы Игр, обратившиеся к специалисту по безопасности, получили в ответ пару десятков возможных проблем, одной из которых прямо называлась атака палестинских боевиков на деревню. Глава израильской делегации Шмуэль Лалкин, узнав, что ее поселят на первом этаже здания на окраине деревни, сразу заявил организаторам, что это крайне небезопасно с учетом отсутствия вооруженной охраны. А за три недели до старта Игр разведка ФРГ получила от информатора в Ливане прямое предупреждение, что палестинские террористы собираются что-то сделать во время Игр. Однако вся эта информация была фактически проигнорирована – люди с оружием в деревне могли разрушить имидж «счастья и радости», а он организаторам оказался дороже всего. Да и свою охрану израильтяне тоже не привезли. В конце концов, еще никто не осмеливался напасть на Олимпийские игры.
26 августа Олимпийские игры стартовали. Израильская делегация из 30 человек на церемонии открытия с гордостью прошла по переполненному стадиону. Славин послал домой письмо, что у него все хорошо – режим ежедневных тренировок. Соревнования по греко-римской борьбе в категории до 74 кг начинались 5 сентября.
Ранним утром 5 сентября группа из восьми террористов, одетых в спортивные костюмы и спрятавших оружие в спортивные сумки, прибыла к забору около дома, где жили израильтяне. Пара человек из группировки смогла устроиться в олимпийскую деревню – поэтому у террористов были ключи от нескольких помещений, а еще они знали, что из-за недостаточного количества входов спортсмены постоянно лазят через забор (всего два метра и сетчатый – что это для подготовленного человека?). Тут к забору как раз подошли, как позже выяснилось, канадские ватерполисты – они смотрели матч хоккейной суперсерии Канада – СССР, в котором их команда победила 4:1. Довольные после матча канадцы помогли каким-то незнакомым парням в спортивном преодолеть препятствие и пошли к себе – в уверенности, что встретившаяся им группа тоже возвращается во временный дом.
Открывая первую квартиру с израильтянами, террористы скрежетом в замочной скважине разбудили чутко спавшего судью по борьбе Йосефа Гутфройнда. Он успел навалиться на открывавшуюся дверь всем весом и заорать – проснувшийся судья по тяжелой атлетике Тувье Сокольски мгновенно все понял, выбил оконное стекло и выпрыгнул из квартиры. Остальные пять человек сделать ничего не успели – и у террористов оказались первые пять заложников. Моше Вайнберг пытался было сопротивляться – но его усмирили и потребовали провести в другую квартиру с израильтянами. У тренера был выбор – №2, где жили фехтовальщики, стрелки и легкоатлет, или №3, с подопечным Славиным, другими борцами и тяжелоатлетами. Вайнберг рискнул учеником – наверняка думая, что у более сильных больше шансов сопротивляться, но в квартире №3 всех шестерых постояльцев взяли спящими. Когда их переводили в квартиру №1, тренер опять накинулся на террористов – в суматохе удалось сбежать борцу Гади Цабари. Вайнберга же убили – Славин остался в плену и без наставника. Все остальные жители здания (а там располагались не только израильтяне) сумели его покинуть.
Террористы потребовали освободить 232 своих соратника из израильских тюрем. Но премьер-министр Израиля Голда Мейер отказалась выполнять какие бы то ни было требования, чтобы не провоцировать у последователей захватчиков желания все чаще атаковать израильтян (хотя позже государство меняло и одного израильского заложника на 1027 заключенных). Немецким властям, однако, удалось убедить террористов, что их требования близки к выполнению, просто нужно время. К тому моменту был уже мертв и тяжелоатлет Йосеф Романо – он также попытался атаковать захватчиков, был тяжело ранен и оставлен умирать от потери крови в назидание остальным, которых периодически истязали.
Квартира №1 вскоре после трагедии
Все дальнейшие действия немецких властей, отвергших помощь израильских силовиков, оказались полным провалом. Место происшествия даже не было нормально оцеплено – вокруг сновали олимпийцы, у которых продолжались соревнования (прекратили их только в 16 часов по местному времени), а само здание окружили множество журналистов. В итоге первая попытка силового решения провалилась по причине того, что полицейских, готовившихся спуститься с крыши, снимали в прямой эфир, а террористы включили телевизор – и крикнули, что убьют заложников немедленно, если не увидят на экране, что силовики убрались восвояси. Но к позднему вечеру у террористов сдали нервы – и они потребовали самолет до Каира (там их не ждали, но об этом им никто не сказал), а до него – вертолеты. В винтовой транспорт они сели, связав оставшихся девятерых заложников.
Новый план немцев заключался в том, чтобы ликвидировать террористов на пересадке из вертолетов в самолет в в Фюрстенфельдбруке. Однако по законам для этого нельзя было привлечь даже собственную армию – и в итоге все ограничилось расположением на аэродроме пяти полицейских с обычными винтовками, названных «снайперами» (отобрали по лучшим результатам последних стрельб в тире) и переодеванием еще одной группы полицейских в пилотов самолета. Однако «экипаж» в последний момент просто сбежал, посчитав свою миссию слишком опасной. В результате пять «стрелков» оказались против восьми террористов на неосвещенном летном поле – а захватчики, обнаружив пустой самолет, с криками побежали обратно к вертолетам. Один из полицейских в панике открыл огонь – началась беспорядочная стрельба с неясным результатом. И только то, что пилотам вертолетов удалось сбежать, а до аэродрома наконец доехали застрявшие в пробке (!) полицейские бронетранспортеры, склонило расклад сил в немецкую сторону.
Понявшие это террористы просто застрелили всех заложников, а заодно взорвали вертолет. Впрочем, из-за того, что баллистический отчет так и не был опубликован, есть версия, что какие-то заложники погибли от хаотичных пуль немецких полицейских (один из которых тоже скончался от ранения). Трое террористов были взяты живыми – ФРГ не выдала их Израилю сразу, а через пару месяцев отправила в Ливию в обмен на пассажиров захваченного террористами самолета (позже Израиль запустил операцию ответного уничтожения «Гнев божий», но дотянулся не до всех). Впоследствии в «Черном сентябре» заявили, что достигли своей главной цели – палестинско-израильский конфликт переместился с периферии мирового общественного внимания в центр.
Все оставшиеся в живых израильские спортсмены немедленно вернулись на Родину. Вскоре в Израиле приземлился и самолет с телами погибших. В фотохрониках осталось горе отца уже навсегда 18-летнего Марка Славина, которому за четыре месяца до того казалось, что все испытания в его жизни наконец-то закончились.
6 сентября на Олимпийском стадионе прошла траурная церемония. На нее не явились представители лишь десяти арабских стран, истово враждовавших с Израилем, – и СССР, у которого со страной отсутствовали дипломатические отношения. Советский комментатор Нина Еремина вспоминала, что даже репортажей о случившемся на Родину не давала: «Нам пришлось молчать про жуткий захват террористами заложников. Приезжали на место трагедии и «снимали» выключенной камерой». При этом среди погибших было три выходца из СССР – Славин, еще один борец Элиэзер Халфин из Риги и тяжелоатлет Зеев Фридман, выросший в российской Кемеровской области.
Беларусские спортсмены тогда в основном участвовали в Играх в составе сборной СССР – 21 атлет. Более того, некоторые из них жили в соседнем корпусе. Правда, золотоносные гимнастки Ольга Корбут и Антонина Кошель, например, к тому времени уже отвыступали и уехали в турне по немецким городам, о страшных новостях узнав по телевизору. Гребец Николай Горбачев, ставший чемпионом в байдарке-двойке, заявлял, что у него не было страха, более того, он «и в столь ужасном событии нашел кое-что приятное для себя» – успел сходить в баню, которая якобы дала ему силы на победу. Взявший свое третье золото ОИ за несколько дней до трагедии Александр Медведь через много лет признавался, что успел шапочно познакомиться со Славиным до его эмиграции, но все равно высказывался кратко: «Теракт, конечно, больше всего запомнился. Было очень неприятно». И только Иван Едешко, которого события застигли между групповым этапом и полуфиналом впоследствии выигранного баскетбольного турнира, прямо жалел о бойкоте траура: «Мы все это видели – как люди в масках ходили по балкону. Была бойня. Наверное, самым страшным в моей жизни стало то, что нас на траурную церемонию не пустили».
9 сентября этого года газета администрации Лукашенко написала о встрече непризнанного главы НОК Беларуси Виктора Лукашенко с беларусскими медалистами ОИ-1972. В материале, помимо прочего, говорилось: «Вспоминая яркие моменты побед, победители и призеры тех Игр не могли не упомянуть и событие, которое омрачило главный старт четырехлетия, – теракт в олимпийской деревне. До того спортивный мир не сталкивался с подобным, поэтому трагедия оставила след в сердцах атлетов со всего мира».
Ни одному слову о том, что в теракте погиб минчанин, в тексте места не нашлось.
Фото: ynet.co.il
