Шарангович – топ после плохого сезона смены клуба в НХЛ. Спросили у бывшего тренера по «Нью-Джерси», почему так вышло
Заодно вспомнили, как форвард начинал за океаном.
25-летний нападающий «Калгари» Егор Шарангович проводит отличную «регулярку» в НХЛ: уже 73 матча (в среднем 17:08 на льду), 28 шайб и 25 ассистов. С 53 очками Шарангович – второй бомбардир клуба, а среди беларусских хоккеистов больше баллов в лиге за сезон было только у Михаила Грабовского (58).
Для Шаранговича это первый сезон в «Калгари». До этого форвард долго выступал за «Нью-Джерси», с которым выходил в плей-офф – там и был в числе лидеров, и терял доверие, а в итоге сменил команду.
Что получилось и не получилось у хоккеиста в «Нью-Джерси»? Как расценивать его нынешние показатели? Об этом и не только «Трибуна» поговорила с многолетним тренером системы «Нью-Джерси», сейчас ассистентом в главной команде россиянином Сергеем Брылиным, который работал с Шаранговичем и в прошлом сезоне, и раньше.
– Как вам нынешние успехи Шаранговича?
– По совместной работе в «Нью-Джерси» был виден его потенциал, мастерство. Егор – настоящий профессионал, он постоянно работает над своей игрой, пытается ее улучшить, ищет новые пути, чтобы прогрессировать, быть в прекрасной физической форме. То, что он сейчас показывает, не стало для меня сюрпризом.
Несмотря на то, что мы уже не работаем вместе, все равно сохранили теплые дружеские отношения. Как человек он очень вежливый, всегда прислушивается к советам тренеров. У нас с ним никогда не было проблем. Когда его обменяли в «Калгари», все желали Егору удачи. Мне интересно за ним следить. Желаю ему успехов в спорте и жизни.
– Вспомните, как начиналось ваше сотрудничество. Чем вообще Шарангович заинтересовал систему «Нью-Джерси»?
– Тем, что он показывал не по годам умную игру на льду. Мы следили за ним, видели ЧМ. Быть центральным нападающим и в [почти] 20 лет играть на взрослом чемпионате мира [2018 года] – нужны определенные таланты и навыки. Шарангович ими обладал.
Ожидания наши оправдались. Егор сразу показал, что он думающий, понимающий хоккей парень. Первые годы, когда он играл в фарм-клубе [из АХЛ «Бингемтон Девилс»], то рос, становился на взрослый уровень хоккея.
В ковидный 2020 год поехал играть за минское «Динамо», и, считаю, после этого его карьера пошла вверх. После Беларуси приехал в основной лагерь «Нью-Джерси» и произвел очень хорошее впечатление. Было заметно, что он стал быстрее, возмужал, стал более уверенным в себе, в борьбе с соперником, ноги двигались быстрее. Бросок у него всегда был отличный, но все равно Егор продолжал его улучшать, знаю, что индивидуально работал над этим.
– То есть «Динамо» дало ему неплохой толчок, чтобы он попал в основную команду «Нью-Джерси»?
– Конечно. Пока все сидели дома и не играли, у Егора была возможность играть на высоком уровне, тренироваться – идеальный вариант, чтобы набрать форму перед возвращением в США. Поэтому понятно, что он приехал в хорошей форме. На фоне других ребят он выглядел хорошо, поэтому смог получить место в основной команде.
– Если бы он тренировался самостоятельно, то вряд ли попал бы в состав?
– В сослагательном наклонении можно говорить многое. Может, все совпало так, что в «Динамо» он попал в нужный момент, и это дало ему толчок в карьере. В Минске ему давали много игрового времени. Я следил за Егором, был на связи с ним, мы обсуждали некоторые моменты.
– По-вашему, изначально он не рано приехал за океан?
– Если посмотреть на то, как развивается его карьера сейчас, то понимаешь, что он все сделал правильно. Многие игроки приезжают и, если у них что-то не получается, опускают руки, но Егор не из таких. Он спокойно и хладнокровно работал, прислушивался к советам, улучшал свою игру. Поэтому у него все получилось.
– Как на него влияли спуски в фарм-клуб?
– Нормально. Как я уже сказал, он не опускал руки, адекватно относился к ситуации, все понимал. И старался на 100 процентов в фарме, чтобы быть готовым в любой момент подняться в основную команду.
Вообще, я всегда ребятам говорил, когда работал в фарм-клубе: будет одна-две-три возможности показать себя в основе, но вы к этому должны быть готовы. В противном случае зачем ехать? Некоторые этого не понимают. Спуск в фарм – это не какое-то наказание, а определенный этап подготовки к дальнейшей карьере. И Егор именно так к этому относился.
– Проводили ли вы какое-то сравнение Шаранговича с каким-нибудь другим хоккеистом?
– Иногда мы объясняем игрокам, например, кто по стилю игры, технике похож – обращаем внимание, на кого им можно ориентироваться, за кем нужно последить, чтобы добавить, сделать следующий шаг. Но не помню, чтобы такое было с Егором. Он сам двигался вперед, шел своим путем. И я очень рад, что у него все сложилось. У него есть свои уникальные качества в игре.
– Какие?
– Площадку видит неплохо, катание хорошее, не боится идти в борьбу. У Егор голова светлая в игровом плане. Наш тренер по защитникам, который отвечает за меньшинство, до сих пор вспоминает, что Егор был его любимым «пенальти-киллером». Когда выходил на лед, всегда был спокоен и хладнокровен.
– Насколько знаю, когда Шарангович только приехал в США, вы взяли над ним опеку, то есть помогали и вне спорта – были и менеджером, переводчиком.
– Не стал бы называть это опекой. Егор был достаточно самостоятельным парнем. Да, когда возникали какие-то проблемы, я помогал, конечно. Но есть ребята, которым [сильно] нужна помощь и в быту, и в других вопросах, а Егор все старался делать самостоятельно.
Вообще, в раздевалке его все любили, уважали. Он был общительным, любил пошутить, посмеяться вместе. Плюс, если я правильно помню, он практически сразу же начал самостоятельно изучать английский. Поэтому проблем с адаптацией не возникло.
– В одном из интервью Егор рассказывал, что вы с ним проводили индивидуальные тренировки.
– Оставались после тренировки, работали над каким-то элементами игры. Но это моя работа, я со многими ребятами так делаю. А когда есть парень, который говорит на твоем родном [русском] языке, хочется ему помочь. К тому же, как я сказал, у нас быстро сложились хорошие дружеские отношения. Вообще легко работать с такими людьми, как Егор, который готов слушать, выполнять установки.
– Сильные стороны вы обозначили. А какие были слабые, когда начинали с ним работу?
– Ему немного не хватало скорости, работы ног. Не умел быстро развить скорость на первых трех шагах, чтобы оторваться от соперника. И мы обращали на это внимание. При этом иногда он проигрывал борьбу с соперником именно из-за физических данных. Мы понимали, что парень молодой – со временем станет сильнее, быстрее, не будет бояться идти в борьбу.
Также мы всегда работали над его броском – быстроты рук порой не хватало. Почему он иногда не выходил в большинстве? Как раз потому, что ему не хватало быстроты принятия решения, скорости рук. Если шайба отскакивала от соперника, мог ее потерять или долго обрабатывал.
– В 2021 году тогдашний тренер «Нью-Джерси» Линди Рафф говорил, что Шарангович удивил его, называл будущим клуба, хвалил и катание, и бросок.
– Это как раз после возвращения игрока из «Динамо». «Нью-Джерси» рассчитывал на Егора в долгосрочной перспективе, он виделся одним из лидеров команды.
– А что случилось в сезоне-2022/23, когда он сдал, начал получать намного меньше игрового времени, спускался в низшие звенья?
– В том сезоне мы уверенно шли в чемпионате, попадали в плей-офф. В составе было большое количество хороших игроков. И понятно, что тренеру приходилось выбирать тех, кто поможет добиться результата, особенно в нокаут-раунде. По разным причинам Егор, к сожалению, не попадал в состав. Но это жизнь профессионального спортсмена. Если тренер или менеджер видит, как улучшить игру команды, принимаются решения, которые тому или иному игроку могут, наверное, не понравиться.
– То есть просто в команде появились исполнители, которые оказались сильнее Шаранговича?
– Если в первых двух звеньях есть игроки, которые на твоем уровне или даже лучше, тебе нужно быть сильнее их. У Егора все было в руках для того, чтобы воспользоваться своим шансом, но по каким-то причинам не получилось. Мы говорили об этом, я пытался ему помочь, как-то направить.
– Получается, Егор выглядел хуже конкурентов?
– Не говорил бы так категорично. Просто главный тренер принимал свои решения. Их приходится принимать. Причины, почему не играл, Егор, думаю, сам знает. Я бы не хотел рассуждать на эту тему – лучше спросить у самого хоккеиста.
– Как Егор реагировал на эту ситуацию?
– У многих игроков после попадания в команду наступает такой период: все хорошо, играю в каждом матче – и уменьшаются требования к себе. Ты сам как игрок не чувствуешь этого, а нам, тренерам, со стороны это видно. И, может, с Егором произошло то же самое.
– То есть в какой-то момент Шарангович расслабился и снизил требования к себе?
– Не буду так говорить. Но порой в матчах он не показывал того, что мы хотели видеть в его исполнении. Вот и все.
– Как говорил Рафф, Шарангович мог бы быть более жестким в некоторых играх.
– Да, именно так. В борьбе, в единоборствах он действовал не так, как мы от него требовали. А в команде были ребята, которые были или на его уровне, или лучше. Поэтому тренерский штаб и делал выбор в пользу других игроков. При этом стоит отдать должное Егору – он с пониманием относился к ситуации, продолжал работать. Понятно, что он не был счастлив и рад, но никаких проблем с поведением не было.
– Какие у него были отношения с Раффом?
– Нормальные рабочие отношения. Главный тренер постоянно общался с Егором, показывал ему разные видео. Как я уже говорил, к Шаранговичу в команде относились хорошо.
– Но когда [в марте 2024-го] Раффа уволили из «Нью-Джерси», Егор поставил лайк в инстаграме под новостью об этом.
– Это он зря сделал. Молодежь иногда импульсивно и эмоционально реагирует на какие-то события, а потом жалеет об этом. Уже сколько примеров было. К подобным ситуациям нужно подходить с холодной головой.
– А вы понимаете, почему Егор так поступил?
– Может, у него была какая-то обида на Раффа, не знаю. Это нужно спрашивать у Егора.
– Сейчас Шарангович играет в «Калгари», показывает хорошую результативность. Хоккеисту на пользу пошла смена обстановки и требований?
– Обмен определенно пошел на пользу и дал новый импульс карьере.
– Как думаете, что ждет Шаранговича в НХЛ дальше?
– Надеюсь, что он будет прогрессировать как игрок, будет расти как человек, как семьянин. Желаю, чтобы он стал хорошим отцом, хорошим мужем. Считаю, все остальное вторично.
Станет ли он звездой НХЛ? Хотелось бы, но прогнозировать что-то очень тяжело. Просто пожелаю ему удачи. А еще нужно понять, что хочет сам Егор. Многие игроки, найдя свою нишу, свою роль в команде, дальше не прогрессируют. Но я считаю, что Егору есть над чем работать, куда стремиться. Надеюсь, что он не остановится.
– И еще один момент хочу затронуть в нашем интервью – гибель Константина Кольцова.
– С ним я никогда не пересекался. Но слежу за «Салаватом Юлаевым», потому что там главный тренер – мой хороший друг, бывший партнер по команде [россиянин] Витя Козлов, с которым мы играли еще на юношеском чемпионате Европы. Поэтому я был в курсе, что Кольцов – ассистент в клубе. Когда появились трагические новости, конечно, испытал шок.
– Насколько верится в версию того, что Кольцов совершил суицид?
– А во что еще верить, если полиция провела расследование и не нашла никаких улик, что могло быть по-другому? Это еще раз говорит о том, как велика сейчас роль душевного равновесия человека, как за этим нужно следить. Поэтому в командах и работают спортивные психологи, помогающие ребятам справиться с различными ситуациями. А тут мы видим, что помощь нужна и людям, которым много лет. В любом случае это страшная трагедия, которая потрясла многих.
– С Козловым не обсуждали ситуацию?
– Мы еще не общались после этого. Может, в ближайшее время созвонимся, поговорим – расскажет что-нибудь. Возможно, у Константина были какие-то катаклизмы в личной жизни, на работе. Но рассуждать и предполагать что-то еще, не зная человека и не владея всей ситуацией, не хотелось бы.
Фото: hockey.by
